В этом отчёте пойдёт рассказ о рейде на полигон по разработке бактериологического оружия под названием «Бархан», включающий в себя полевую научно-исследовательскую лабораторию ПНИЛ-52 и городок Аральск-7 (Кантубек), а также другие объекты. Полигон находится на острове Возрождения посреди высыхающего Аральского моря. Хотя остров ныне уже не является островом, добраться до «Бархана» по-прежнему трудно.

Четверг. 22.10.2015

Итак, вместо двух дней для обследования Кантубека и ПНИЛ-52 у нас остался один. Сегодняшний. До города предстояло отмахать пятнадцать километров. Если приплюсовать сюда обратную дорогу и расстояние, между различными объектами Бархана, вырисовывалось кругленькое число – пятьдесят километров. Но для того-то мы и берегли силы, отказавшись от ночных дежурств.

Решили идти налегке. Взяли с собой аптечку, фонари, фотоаппараты, батарейки, по одной бутылке воды на человека, а также галеты и козинаки. Остальное упаковали в рюкзаки, и спрятали их под раскидистым саксаулом, предварительно обмазав мазью от ушибов и растяжений. Для чего? Мазь имела резкий напоминавший «Звёздочку», но вполне приятный запах. Таким способом мы рассчитывали отвадить местную живность от посягательства на наше добро.

Погода выдалась на удивление приятной: полный штиль, синее небо и яркое солнце.



- Погодка прямо как по заказу, - сказал Макс.
- Верно, - согласился я.

Рюкзаки закрывали спины, а дополнительные килограммы помогали согреться. Дул бы сейчас вчерашний ветер, и мы бы ошалели от холода. Так что нам здорово повезло.

Шагать без рюкзаков было истинным блаженством. И мы развили приличную скорость. Справа забелели покосившиеся столбы линий электропередач. Я показал на них напарнику:

- Видимо, эта ЛЭП тянется до пристани. Скоро пересечём дорогу.

И действительно. Сначала нам повстречалась огромная покрышка,



потом горка заготовленного кем-то валунника,



а через несколько метров мы вышли на саму дорогу.



Дорогой по-прежнему пользовались. Я остановился и присел, чтобы тщательнее рассмотреть следы от протектора.

- Хэлл, может, пойти по дороге? Я понимаю, что мы дадим солидный крюк. Но по дороге идти легче, - предложил товарищ.
- Нет, Макс. Не пойдём. Посмотри на следы. На них нигде не лежит ни соринки, ни травинки. И выглядят они так, будто здесь проехали пару дней назад. И на обочине почти негде спрятаться.
- Да уж… - вздохнул Макс.

Я был полностью солидарен с товарищем, но следовало соблюдать скрытность. Поэтому мы пошли дальше месить рыхлый песок.

Чем ближе подходили к Бархану, тем гуще становилась растительность. Саксаул уже не рыжел жалкими пятнышками, а выстраивался в зелёные стенки, пробиться сквозь которые не представлялось возможным. Рельеф тоже изменился. На горизонте проступили холмы и низины, а где-то на северо-западе чернела отвесная скалистая часть берега. Концентрация мелких ракушек под ногами таяла с каждым километром. Нам стали попадаться зайцы. Они выскакивали буквально из-под ног, и, энергично выбрасывая лапы, улепётывали в неизвестном направлении. Всего в тот день мы вспугнули шесть штук.

- Подходим к границе, - оповестил я товарища.
- Что-то её не заметно.
- Ну, да. Наверное, не стали заморачиваться с демаркацией. Да и для кого? Совсем недавно это был остров.
- Как же?! – шутливо возмутился товарищ. – А мы? А мародёры?
- Точно! Ещё про зайцев и сусликов не забудь. Короче, полное пренебрежение. Хотя постой-ка, вон геодезический знак.



Я сверился с показаниями навигатора.

- Да. Прямо на границе стоит.

Веха была установлена в возвышении, и мы подошли к ней, чтобы осмотреться.

Справа в низине раскинулся солончак.



На северо-западе всё также маячил обрывистый берег.

А на севере в плывущем мареве проступали угловатые очертания зданий.
- Это оно? – спросил Макс.
- Да, это Бархан. Те здания, что ближе - это жилой городок Аральск-7. Которые подальше – лабораторный комплекс. А во-о-он там на северо-востоке аэродром. Видишь здание диспетчерской?
- Похоже на Мордор…

Мы сделали короткий привал, перемотали портянки, съели несколько галет и двинули дальше. Наше продвижение стали затруднять чересчур плотные заросли саксаула. И не то, чтобы он рос сплошняком. Просто нам приходилось много петлять, дабы найти очередную прореху в живой изгороди. Путеводной нитью в этом лабиринте служили знакомые следы от мотоциклов.



Неожиданно для самих себя выбрели на укатанную грунтовку. Я сверился со спутниковыми снимками.

- Отлично, это как раз та дорога, которую мы видели утром. По ней и пойдём.
- А если машина? – просил Макс.
- Нырнём в кусты. Смотри сколько их тут, и какие они здоровые.

Дорога спустилась в овраг, затем поднялась. Сделала поворот, и перед нами выросли первые здания.



Мы медленно, почти крадучись пошли вперёд, поминутно замирая и прислушиваясь. Добрались до угла трёхэтажной казармы,



выглянули на плац.

Обширный квадрат был вымощен бетонными плитами. Посреди него раскинулись заросли кустарника, окружившие невысокую бетонную стелу. В промежутках между изломанными плитами торчала всевозможная растительность. По периметру плаца расположились штаб полка, две казармы и солдатская столовая.





Прошли вдоль казармы. Наше внимание привлекла курилка, а точнее уцелевшие лавочки.



Мы уселись на подгнившие доски и вытянули гудевшие от усталости ноги. Глотнули воды.



Я посмотрел на часы: без четверти три.

«Эх, как мало-то. Здесь бы пару дней побродить, чтобы всё осмотреть… Увы и ах! Судьба распорядилась иначе, выделив нам лишь несколько часов. Придётся довольствоваться этим. С другой стороны, мародёры настолько усердно тут поработали, что внутри зданий почти не осталось ничего, кроме голых стен и бесформенного хлама. Это, конечно, не Припять с её относительно целыми квартирами.»

Я покосился в сторону подъезда.



Распахнутые двери, выбитые стёкла, у выхода куски батарей и мебели. Через оконные проёмы проступали очертания опустошённых помещений.

- Макс, как ты понимаешь времени у нас в обрез. Поэтому ограничимся посещением только некоторых построек.
- Хорошо. Заглянем в штаб?
- Да, начнём с него.

Похрустывая бетонной крошкой и битым стеклом, направились к зданию штаба.






Внутри царил полный кавардак. Лохмотья отставшей краски свисали со стен. Пол усеивали бумаги, разломанная мебель, литература идеологической направленности. На полках стеллажей ещё лежали банки, склянки, детали радиооборудования. В одной из комнат обнаружился коммутационный шкаф АТС. И многочисленные разбитые телефонные аппараты.








Характерная комнатка с массивными металлическими сейфами нашлась быстро.



Частично вскрытые сейфы хранили на себе отпечатки наивности мародёров.



Уж не знаю, что они там чаяли найти, но, уверен, внутри ничего ценного не отыскали. В прочем, и у меня шелохнулось любопытство, как и всегда при встрече на заброшенном объекте с чем-то закрытым и заведомо пустым. А вдруг там всё-таки что-то есть?

Из окон верхнего этажа открывался отличный обзор на город.



Взгляд в прошлое: «…со второго этажа штаба прямо - родная столовка и родная казарма. Первый подъезд – чепарь. Второй подъезд, первый этаж - родная рота охраны и узел связи, второй этаж - уже не помню ,а третий этаж чепики.» Игорь Толмачёв, 1984-86гг, рота охраны.




Взгляд в прошлое: «Одноэтажное здание без крыши - инфекционное отделение» Сергей Орёл

«9-ого мая 1971г на построении полка, на стадионе, мне объявили отпуск. Наверное, от радости я потерял сознание, (тепло переносил нормально, даже в защите). Очнулся в этом здании. Тогда был госпиталь.» Григорий Павлов, 1969-71гг, химик.
«Я в госпиталь по дурости попал с воспалением легких под самый дембель... Решили пофотографироваться в труселях на снегу. Но почему-то у фотоаппарата затвор заело, и пришлось поваляться дольше, чем планировал... В итоге, 40 дней пролежал в этом сарае, из них дня 3 под капельницей и с температурой 41.... Задница потом от уколов деревянная стала, а вены на руках, как у наркомана.... Лечила меня, насколько я помню, жена нашего ротного, Васечкина. Красавица!» Дмитрий Истомин

Не высовываясь из окон, стоя в полумраке, мы долго изучали заброшенные здания. Громкий удар по деревянной поверхности нарушил царившую над городом тишину. Несколько минут напряжённого ожидания. Снова удар. Определили положение источника звука - это редкие порывы ветра хлопали деревянной дверцей на чердаке дальнего дома. Возле другого строения заметили движение. Что-то белое мелькнуло за углом. Показалось и снова исчезло из виду. Тоже ветер. Играл куском белёсой ткани.

Мы покинули штаб и направились к складу ГСМ.




Площадку с тремя топливными резервуарами опоясывал забор из колючей проволоки.



Кроме, этих гигантских ржавых бочек,



здесь кучей были навалены ёмкости меньшего объёма,



а на задах обнаружилась любопытная штука. По-видимому, плавучая цистерна.




Взгляд в прошлое: «Эта хрень лежала у нас на ГСМе, начальник звал её СИГАРОЙ. Это наливная ёмкость с бензином цеплялась к кораблю и плыла за ним. Она есть на фото еще не такая ржавая, или в моём альбоме, или у Морозова. Мы на ней верхом сидим.» Виктор Полончук, 1978-80гг, 7-ая рота, водитель-моторист.

За проволочным заграждением расстилалось дно пересохшей бухты,



Поодаль торчали обрезанные опоры причала.




На противоположном берегу яркой звездой мерцал солнечный блик. Я достал листы спутниковых снимков. Но судя по ним, на там не находилось каких-либо объектов. Разумеется, во время подготовки карт, я мог пропустить сторожевую вышку или будку дежурного, и не сделать соответствующих отметок. На всякий случай я предостерёг Макса:

- Пока ходим тут, посматривай в сторону блика.
- Хорошо. Меня он тоже настораживает.

От топливного хозяйства проследовали к дизельной электростанции, внутри которой замерла шеренга дизель-генераторов. Когда-то они снабжали электроэнергией весь остров Возрождения (за исключением лабораторного комплекса – там была своя электростанция), теперь их поршни и генераторы замерли в безвременном ожидании соляры.




Взгляд в прошлое: «1980-82 было пять рабочих дизелей и начали пристраивать ещё для двух. Дизель шесть цилиндров, диаметр поршня: 820мм, рабочие обороты: 375 в минуту, охлаждение двухконтурное: пресная вода охлаждала двигатель, а морская охлаждала пресную. Так вот самое хреновое было чистить эти охладители да масло менять…» Владимир Фёдоров, 1980-82гг, ЭТР, 1-ый взвод, дизелист.

В раздевалке рабочих сохранились плакаты по правилам охраны труда.



На полу валялось грозное оружие минувшей эпохи – рогатка. Сделанная с толком и умением. Хоть сейчас цепляй резинку и стреляй!



Ещё заглянули в офицерский клуб. Но там мало что уцелело: облупившиеся рисунки да пластиковая имитация лепнины. Крыша над актовым залом обрушилась, и её заменил небесный свод.



Взгляд в прошлое: «Клуб такой громадиной казался. Два этажа. Между ним и школой был фонтан, наружные стенки которого были выложены битой кафельной плиткой, а в центре фонтана стояла жёлтая лира, периметр которой был утыкан электрическими лампочками. Ни разу не видел их горящими, да и воды там не видел, кажется, тоже....» Ольга a-k-a Рыжий

Мы проходили по улицам, дворам и закоулкам Аральска-7.









Взгляд в прошлое: «Слева 6 дом (мой), в середине - 1, справа – 7» Ирина Антакова
«Когда садилось солнце и спадала жара, мы выходили в этот двор и культурно отдыхали.» Сергей Такеев, 1988-91гг ЭТЧ полка, последний начальник котельной.




Взгляд в прошлое: «Так точно - общага, а на первом этаже слева - телецентр.» Сергей Лупин, 1983-85гг, начальник финслужбы.
«Практически все лейтенанты начинали свою жизнь на Бархане в ней, особенно холостые.» Сергей Такеев, 1988-91гг ЭТЧ полка, последний начальник котельной.




По пути нам встречались сгоревшие и завалившиеся ангары, остовы всевозможной техники и агрегатов, нагромождения металлоконструкций,





Взгляд в прошлое: «…это останки ПНУ (перекачивающая насосная установка). Я такой две навигации солярку качал с кораблей из бухты Северной в городок на ГСМ и котельную.» Виктор Полончук, 1978-80гг, 7-ая рота, водитель-моторист.







и даже скелет самолёта,




Взгляд в прошлое: «… на аэродроме стоял АН двухмоторный, раздолбанный. Драли кому что надо. Я трубку нержавейку отломил. Миша Сенькин токарь РММ, сделал кольцо. Вот оно на пальце 45 лет.» Виктор Чихирников,1970-72гг, 1-ая рота, 1-ый взвод, водитель




напутствия и лозунги,




спутники домашнего быта, выброшенные на улицу,







и незатейливая дворовая инфраструктура.




Взгляд в прошлое: «Школьный двор. А впереди по центру почта, там моя мама работала.» Ирина Антакова





Я, конечно же, не мог просто так пройти мимо арки с надписью «Добро пожаловать». Передав фотоаппарат Максу, я встал под ней, а товарищ сделал фото, которое впоследствии предполагалось включить в самое начало повествования о заброшенном городе.



- Хэлл, думаю из крайних квартир того дома, сможем хорошо разглядеть территорию лабораторного комплекса, - сказал Макс и махнул в сторону белого кирпичного дома.



Взгляд в прошлое: «Это самый молодой дом. В нём жил командный состав полка и площадки.» Сергей Такеев, 1988-91гг ЭТЧ полка, последний начальник котельной.



Прошли к крайнему подъезду и поднялись на третий этаж. Растворённые настежь двери квартир приглашали в гости, и мы проследовали в ту, что была справа. От прежних хозяев остались, истлевшие обои и угол кухни, облицованный разноцветной керамической плиткой. Из кухни можно было выйти на балкон.



Я подошёл к балкону и, не ступая на него, через открытую дверь оглядел окрестности.




Взгляд в прошлое: «Слева - остатки вещевого склада, за ним одна стена инженерного склада ЭТЧ, дальше кирпичные холодильник и пищевой склад. На переднем плане мебельный склад ЭТЧ, за ним кирпичные авто-склад и склад для зерна и сахара. Снято с жилого дома №4.» Владимир Зотов, 1978-80гг, ЭТР, писарь ЭТЧ, рядовой.





Обзор отсюда был хорош, но лабораторный комплекс просматривался далеко не в самом удачном ракурсе.
- Трудно что-то различить отсюда… Ладно, на месте разберёмся.