Когда хруст веток и чавканье воды под ногами наконец закончилось, лес остается позади. Тьма, густая и осязаемая, обволакивала серебристые переплетающиеся кольца спиралей Бруно. Тонкая черная змея охранного кабеля норовила спрятаться в траве. Там за периметром из тьмы медленно, на грани скорости процессов аккомодации хрусталика, проступал шар. Огромный и белёсый он высился над молодой еловой порослью, совершенно чуждый этому уснувшему лесу. И лишь звезды, мириады голубых и серебристых точек-глаз, смотрели на группу полуночных путников, наблюдая и, возможно, записывая происходящее в картотеку. Через миллионы лет, когда отраженный от шара свет достигнет далёких рубежей галактики, кто-то поймает фотоны и узнает о том, что произошло в ту ночь.

Внизу, точнее в основании, шара возник черный как смоль проём. Затем высокочастотные, но низко-амплитудные упругие механические колебания, привели в движение молекулы газообразной среды. Возникшая звуковая волна, начала расходиться от эпицентра, отражаясь от предметов и интерферируя со звуками леса. К тому моменту, как проём закрылся, амплитуда фронта волны упала настолько, что деформации membrana tympani не привели к ответной реакции тех, кто по долгу службы, должен был прислушиваться к чужеродным звукам в эту ночь.



Внутрь шара звездный свет не проникал, но недостаток электромагнитных волн в диапазоне 380-740 нанометров компенсировался излучением компактных фотонных генераторов, вдоволь насыщающих кубические метры пространства квантами, что давало формирование стабильного потока данных на глазные фоторецепторы.



Последующее за этим распознавание образов, обеспечивало восприятие окружающей материи. Восприятие рожало смыслы, смыслы подгружали информацию из памяти и мир вокруг обретал законченность и логичность. Осознав своё место в данной локальной части пространства-времени разум ставил цели, разумеется различные у каждого индивидуума. Шелест разворачивающегося тонкого пластика, скрип выдвигаемых углеродных сегментов, щелчки перекрывающих свет шторок - каждый из путников нашёл и выполнил свои цели в ту ночь. Они разбрелись по трем координатам, по петляющими и ломаным траекториям по выбранным пространственным секторам, лишь изредка пересекаясь и обмениваясь вербальной информацией.




Факт существования шара не формировал вопросов, а в действиях пришедших не было признаков синтеза, но лишь анализ и упорядочивание. Что-то упорядочивалось в голове, а что-то непосредственно в осязаемых предметах. Каждый пройденный участок траектории порождал заполнение очередных элементов массивов размерностью от трех и выше.




Шар должен был жить, да не просто жить, а цепляться за жизнь, продлевать её при первой возможности. Одним из решений для реализации этого была избыточность его составных элементов. К каждому, подверженному износу органу прилагалась копия этого органа. Разложенные по коробкам и ящикам, расставленные по полкам и стеллажам, запертые в каморках и складах, эти органы заполняли не малую часть внутренней трехмерной пространственной структуры.






В случае прекращения поступления энергии извне, шар переходит на инициацию электрохимической реакции взаимодействия оксида свинца и серной кислоты, в результате которой жизнедеятельность не прерывается и продолжается ещё некоторое время, до возобновления подачи энергии или до заполнения пластин сульфатом свинца.


И вот траектории путников пересекаются у главного пульта. Отсюда уходят и сюда сходятся все информационные связи, позволяя реализовать множество алгоритмов поведения. Десятки цветных плашек с мнемокодами выпали из своих гнезд и мечтают вернуться обратно. Но где же чей дом? Задача не из простых, а поэтому селекция с сортировкой происходит по первичному полю размеров и вторичному цвета. Иными словами почти случайно. Семантика совершенно испорчена и отклик системы безусловно хаотичен.




Но пульт это не мозг системы, он может выбирать, может демонстрировать, но не в состоянии преобразовывать потоки информации. Преобразовывать - задача отдельной подсистемы, причем это совершенно не ЭВМ или набор шестерёнок. Отдельная и весьма узкая ветвь эволюции породила вычисляющие электровакуумные приборы. В литературе разной степени грифованости их называют функциональными трубками и они позволяют в реальном времени, фактически со скоростью отклонения электронного луча внутри стеклянной колбы, вычислять значения математических функциональных зависимостей разной степени сложности. Тёпло-лампово-аналогово, то есть не по шагам, и без кодирования чисел в бинарные или иные виды кодов. Особенно такие трубки любят использовать всевозможные комплексы противовоздушной обороны.

Ночь подходила к концу. Огромный газовый шар раскаленной плазмы норовил показаться из-за края земной атмосферы, принося ещё большее количество прямых и отраженных фотонов всевозможных частот. Молекулы предметов, которых коснулись эти фотоны начинали двигаться все быстрее, повышая уровень внутренней энергии материальных тел. Под тиканье биологических часов и трели электронных будильников разумы десятков индивидуумов в офицерском общежитии, казарме и караулках просыпались. Просыпались и потягивались собаки, предвкушая завтрак. Время вероятностного невозвращения неумолимо приближалось, а значит пришла пора прощаться с шаром. Вновь у земли возник проем, но уже не черный, а грязно-серый. Вновь понеслись акустические волны, а затем ещё и ещё - повторяющиеся через регулярные промежутки времени, но нелинейно убывающие по амплитуде в точке приёма. Прощай шар.


Автор: Ralph Mirebs
Из поста Россия: Аналоговое управление